Когда объявляют официальные данные по инфляции, то ничего кроме недоумения они не вызывают. Все мы ходим по магазинам и видим, как растут цены. Кошелек пустеет все стремительней, а на «бумаге» инфляция год от года падает. Очень показательной в этом смысле стала прошлая неделя. Нам сообщили, что за июнь цены выросли на 1%. Для лета показатель высокий, но не смертельный. Но в то же время стоимость самого минимального набора продуктов за июнь увеличилась на 4,8%, а с начала года — на 13,1%. Вот и объяснение нашему недоумению. Ведь в среднем наше население тратит до трети своих доходов на еду. Малообеспеченные люди — и вовсе половину. Вот и получается, что инфляция — у каждого своя.

Статистика — наука если и не лживая, как это принято считать, то лукавая уж точно. Взять хотя бы инфляцию. Когда правительство говорит о ней, то подразумевает некий индикатор, который должен демонстрировать стабильность (или ее отсутствие) и экономическое состояние в стране. Подсчитали в среднем — вроде все не так уж плохо. А если инфляция выбивается из-под контроля, то укрепили рубль, и все выглядит на «бумаге» вполне удобоваримым.

Но жизнь — это вам не статистика. В магазинах мы ведь не по «бумажным» ценам расплачиваемся, а по реальным. Казалось бы, инфляция должна больше всего сказываться на потребителях дорогостоящих товаров. Так-то оно так, но согласитесь, что если человек может купить яхту за $1 млн, то и цена в $1,002 млн его тоже не отпугнет. Другое дело, если люди сводят концы с концами, а тут еще и продукты дорожают не по дням, а по часам. Когда денег мало, то любой рост цен — вопрос выживания. Особенно когда стоимость продуктов увеличивается темпами, опережающими инфляцию. Например, в июне стоимость самого минимального продуктового набора выросла почти в 5 раз больше, чем инфляция. Только чтобы не умереть с голоду, россияне в июне должны были потратить на еду хотя бы 1666,3 рубля (в Москве — 2020,3 рубля).

Положение усугубляется и тем, что средний россиянин тратит на покупку еды 33% своих доходов. И чем менее обеспечен человек, тем больше у него в структуре трат занимает продовольствие. Так, пенсионерам с учетом повышения цен в июне на еду придется расходовать уже 56% своих доходов. То есть их личная инфляция за июнь как раз не 1%, а все 5%, а то и больше. Ведь на разные продукты цены росли неоднородно. Больше всего увеличилась стоимость плодоовощной продукции (на 12,2% — в июне и 38,6% — с начала года), которая является основой рациона небогатых граждан.

Причем рост цен на некоторые виды продовольствия просто оказался за гранью добра и зла. Скажем, овощи стали дороже на 22,3%. Причем цены на капусту выросли на 35,3%, морковь — на 30,5%. Куриные окорочка подорожали на 3,1%, мука, отдельные виды хлеба, крупы, горох, фасоль — на 1-1,7%.

То есть больше всего рост цен затронул именно рацион небогатых россиян. И тут очень важно отметить один момент. Все пособия, пенсии и социальные выплаты индексируют у нас исходя из официального показателя инфляции. Но если малообеспеченные люди основную часть доходов тратят на еду, темпы роста цен на которую опережают инфляцию, то почему бы не рассчитывать компенсацию по этому показателю?